Щедровицкий П.Г. <…>В Докладе есть вступительная часть, содержащая методологическое введение, два кейса (конкретных случая) и приложение, которое содержит в себе анализ перспектив развития российской государственности в стратегическом горизонте.

Я хочу остановиться на трех методологических вопросах, с тем, чтобы комментарий по поводу кейсов передать моему заместителю Олегу Борисовичу Алексееву, а по проблемам развития государственности - Олегу Игоревичу Генисаретскому, научному руководителю Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа.

В методологической части я хотел бы обратить внимание на три тезиса.

Тезис первый. Полномочие имеет тройственную природу. С одной стороны, это норма. С другой стороны, это управленческая функция. С третьей стороны, это ресурс. Тот анализ, который был проделан в 2001 году, показывает, что очень часто эти три момента полномочия разбалансированы друг с другом. То есть мы имеем ситуацию, когда норма есть, а функция и ресурсы отсутствуют, или, наоборот, мы имеем ситуацию, когда вроде бы есть ресурсы, но ни нормативного обеспечения, ни управленческой квалификации, которая бы поддерживала освоение этих ресурсов, сегодня нет.

Тезис второй. Задача разграничения полномочий должна решаться с учетом динамики процесса. Если мы исходим из того, что нам удастся один раз и навсегда разграничить полномочия и сохранить устойчивую систему на долгое время, то, по всей видимости, это заблуждение, потому что полномочия могут передаваться и реально передаются с одного уровня на другой по принципу, который в Докладе в соответствии с европейской традицией назван принципом субсидиарности, а в русской традиции существует понятие солидарной ответственности. В случае, если один из уровней управления по каким-то причинам не может решить эту задачу, то полномочие может передаваться на другие уровни власти.

Эта динамика вызвана целым рядом причин, как внутристрановых, так и международных. В частности, сейчас на примере проблем безопасности мы наблюдаем, как полномочия передаются не только внутри государства с одного уровня на другой, но и на межгосударственный уровень.

Тезис третий. Мы хотели бы обратить внимание на то, что проблема разграничения полномочий очень часто закрывает от нас проблему установления полномочий и предметов ведения. Когда мы говорим "разграничение", предполагается, что сами полномочия и предметы ведения уже сформулированы, и вопрос заключается только в том, чтобы их разграничить. Но есть целый ряд областей, где самих полномочий и предметов ведения еще нет. Они должны быть сформулированы, выделены, описаны, и только после этого (параллельно с этим) возникает вопрос разграничения.

За примерами не надо далеко ходить. Есть один из приоритетов развития - программа "Электронная Россия". Округ - один из лидеров в разработке методологии и технологии этой программы, и мы видим на конкретном примере, что сформулировать предметы ведения и полномочия в данной новой области достаточно трудно. Хотя, если мы возьмем и старые области, например, жилищно-коммунальное хозяйство, то и в них сегодня происходят существенные изменения, связанные с появлением новых полномочий и отмиранием или замещением старых.

Эти три момента я хотел бы выделить в методологическом введении. Для комментария по двум конкретным кейсам я хотел бы передать слово Олегу Борисовичу Алексееву, первому заместителю директора Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа.

Алексеев О.Б. Уважаемые коллеги, я остановлюсь на двух так называемых кейсах, которые занимают половину объема нашего Доклада.

Немного истории. Вы знаете, что в прошлом году была поставлена задача реформы территориальных органов федеральных министерств и ведомств. Аппарат Полномочного представителя вместе с Центром стратегических исследований, в том числе с участием ряда субъектов Российской Федерации (включая Самарскую область) решил выделить не все территориальные органы, а лишь их часть, и выделил те территориальные органы, которые сегодня так или иначе занимаются вопросами регулирования прав собственности. На основе анализа того, как построена деятельность этих органов, было сделано два проектных предложения.

Первое предложение заключалось в том, чтобы выстраивать систему федерального контроля за использованием прав собственности. А поскольку контроль напрямую связан с функциями учета, то и отстроить другую так называемую "учетную вертикаль" таким образом, чтобы мы знали и могли измерять изменение состояния объектов собственности и одновременно по введенным стандартам контролировать их использование. Данная проектная проработка, совмещаясь с общими задачами укрепления позиций федеральной власти в субъектах федерации и в органах местного самоуправления, в дальнейшем получила развитие в послании Президента, где перед аппаратом Полномочного представителя были поставлены ясные задачи по развитию контрольной функции, внесению в нее нового содержания, - таким образом, чтобы у нас появилась еще одна контрольная "вертикаль" по линии отстраиваемой президентской ветви власти. Поэтому в настоящее время перед аппаратами Полномочных представителей в федеральных округах стоит ключевая задача  разнообразного контроля, который сегодня переживает этап содержательного, я бы даже сказал, интеллектуального и управленческого освоения новых понятий и подходов к контрольной деятельности <…>.

Возвращаясь к Ульяновской области, следует сказать, что, если этот период возможности добровольных договоренностей пройден, то в дело должны вступать процедуры принуждения, связанные с судебными решениями или какими-то иными решениями федеральной власти в рамках ее компетенции, которые бы приводили к обязательному разрешению этой ситуации, поскольку нельзя не принимать в расчет, что действия управленческих, властных структур, которые прежде всего направлены на подрыв гарантий гражданам, закрепленных в Российской Конституции, направлены на неисполнение соответствующими органами тех полномочий, которые закреплены за ними в этой системе разграничения предметов ведения и полномочий.

Следовательно, действие должно быть направлено на то, чтобы в этом регионе в конце концов было восстановлено право граждан на так называемое "хорошее управление". Это тот самый принцип, который сегодня ясно зафиксирован в Европейской хартии прав человека. Граждане действительно имеют право не только на хорошее образование, на хорошее здравоохранение и на иные услуги, гарантированные соответствующим законодательством, но они также имеют право на хорошее муниципальное и государственное управление. Мне кажется, что этот тезис должен быть очень понятен в связи с тем, что те конфликтные ситуации, которые возникают между органами местного самоуправления и органами государственной власти субъектов Федерации, между органами государственной власти субъектов Федерации и федеральными структурами во многом базируются на риторике, описывающей, что вышестоящий уровень по отношению к нижележащему не осуществляет управление с надлежащим качеством. Возникают проблемы: что-то не предусмотрено, что-то тактически и стратегически не проработано, не учтено в законодательстве или не отражено в управленческих функциях, в том смысле, что эти функции исполняются по старинке и не отвечают современным требованиям к государственному и муниципальному управлению.

Поэтому два кейса, два исследования, которые мы проделали, должны увязать систему контроля и учета вместе с инструментами разрешения проблемных и кризисных ситуаций, используя добровольные или принудительные процедуры.

Уважаемые коллеги, может быть, вы также знаете, что после совещания по состоянию бюджетной сферы в субъектах Российской Федерации, прежде всего посвященного ситуации с выплатой зарплаты бюджетной сфере, 26 марта в Нижнем Новгороде вашим губернатором и Полномочным представителем Президента в Приволжском федеральном округе было принято решение о проведении так называемого пилотного проекта по оздоровлению финансов муниципальных образований в Самарской области. Смысл этого проекта в том, чтобы здесь, в Самаре, используя интеллектуальные и организационные ресурсы, при поддержке Аппарата Полномочного представителя, Министерства финансов, Центра стратегических исследований реально отработать технологию такого рода процедур, а дальше вынести их на рассмотрение Правительства Российской Федерации и в последующем институционально закрепить, сделав обычной практикой деятельности органов государственной власти федерального, субфедерального уровня и органов местного самоуправления. Поскольку до тех пор, пока единой системы контроля, ориентированной на исполнение всеми единых стандартов деятельности, не будет, мы с вами не сможем гарантировать того самого "хорошего управления" для граждан, о котором я говорил.

Щедровицкий П.Г. Спасибо. Я передаю слово Олегу Игоревичу Генисаретскому для комментария по самой сложной, проблемной части Доклада, которая содержит гипотезы о стратегических перспективах развития государственности.

Генисаретский О.И. В своей работе мы (Центр стратегических исследований) исходили из очень важной для нас институциональной гипотезы, что эта деятельность происходит в рамках такого институционального комплекса, как президентская ветвь власти, и что спецификой этой ветви власти является стратегизм, стратегическое: разработка, продвижение в жизнь и реализация стратегий странового развития. Вы прекрасно знаете, что представления о стратегии вообще пришли к нам из двух основных источников: из военного дела (военные стратегии со времен античности или Древнего Китая) и из современного корпоративного управления. Но ни то, ни другое понимание стратегии в буквальном смысле в сферу государственного управления не переносимо. Поэтому здесь очень важно было зафиксировать особенность стратегического видения именно в государственно-управленческой сфере.

Я позволю себе сделать несколько тезисов относительно характеристики этих особенностей. Самое сильное и непривычное для нашего управленческого уха - это утверждение, что стратегизм в сфере государственного управления прежде всего связан с наращиванием нашей способности правопонимания. Право - более фундаментальная реальность, чем государство в его формальных организационных структурах. Правопонимание как источник и опора для стратегического видения в государственно-управленческой сфере. Четыре тезиса я позволю себе кратко зафиксировать, чтобы почувствовать вкус этой практики.

Первый тезис. Правопонимание - это не понимание самого права, что это такое. Этим занимается юридическая наука. Это вообще понимание глобальных страновых управленческих процессов как бы посредством права, сквозь призму правовых концептов, конструкций и основоположений правовой мысли и сознания. Повторяю, для нас это может быть несколько непривычно, поскольку в двадцатом веке со времен советской власти Россия начинала с революционной целесообразности, которая отменяла вообще правовую реальность, а затем мы долго продолжаем жить в условиях правового нигилизма, когда внимание уделяется скорее юридической технике (обоснованию уже принятых политических решений), чем решениям, которые растут из правопонимания. Поэтому очень важно видеть, зачем оно нужно, это правопонимание.

Второй тезис. Изменение отношений и неопределенность, возникшая с понятием источников права. Потому что во времена национального государства, когда наши представления о государственности развивались, было распространено такое вполне романтическое утверждение, что источником права является народ. "Глас народа - глас божий" - это пословица еще средневековая. По мере того, как национальное государство теряет свои активы в глобальном процессе, это понимание источников права колеблется, а в рамках компьютерного права и в сфере информационных технологий вообще развивается концепт нерепрезентативной демократии, где отменяется или переосмысливается понятие представительства. И вообще, источники как-то повисают в воздухе.

Третий тезис, самый важный. Нормы, как известно, ни целей, ни функций не задают, не определяют. Но что они тогда делают, помимо контроля или судебного преследования? Нормы определяют наши чувства, нашу интуицию и наши критерии целесообразности. Правопонимание задает понимание целесообразности протекающих процессов, а целесообразность первичнее цели.

Четвертый тезис, который является логическим ударением стратегического видения, связан с субъектами права, которые мы здесь обсуждаем в языке расширенного федерализма. Дело в том, что наша страна, наша государственная реальность все еще движется под действием огаревского синдрома, огаревской травмы. В Огарево когда-то не удалось сговориться по поводу союзного договора, в результате наша великая держава под названием Советский Союз распалась и была распущена. Отсюда вся гонка за суверенитетами, понимаемыми только в терминах суверенитета национальных образований в то время как федерализм - реальность более широкая, и помимо национально окрашенных субъектов федерации, под это понятие подпадают и другие правовые субъекты. В порядке перечисления: города, конфессии, национально-культурные автономии, профессиональные сообщества и тому подобное.

Эти четыре тезиса: о правопонимании, об источниках права, о нормах как источниках чувства целесообразности и о расширении круга субъектов, - задают вектор движения от федеративно понимаемой государственности к гражданско-правовому государству, где суверенитетом обладают не государство и субъекты, а суверенитетом обладает само право. То есть идеал гражданско-правовой государственности, или просто гражданской государственности - это государство с суверенным правом как таковым.

В этом поле содержания, которое очерчено в послесловии к нашему докладу, я бы отметил две уже тактические задачи на ближайшую перспективу.

Первая задача - целеполагание в области продвинутой социальной политики. Социальная политика это не только соцзащита, это не только и не столько соцподдержка, хотя эти задачи отнюдь не снимаются, они будут продвигаться. Задача социальной политики - это изыскание и управленческое освоение новых социальных ресурсов. В первую очередь - работа с разного рода сообществами: местными, профессиональными, культурно-этническими, конфессиональными, гендерными (женскими, мужскими, детскими) и так далее. Изыскание и освоение новых социальных ресурсов, которые могли бы стать опорой в проведении разных стратегем государственной власти. Это первая тактическая задача.

Вторая задача связана с пониманием контроля. Вообще-то вся контрольная функция произросла из состязательности судебного процесса в древнее время. Но ее ни в коем случае нельзя сводить ни к стандартам, ни к юридическим техникам. Вы знаете, что все судебные дела, которые у нас начинались по поводу крупных проблем, все разваливаются. А разваливаются они по одной простой причине: на мой взгляд,  предметом анализа не становятся управленческие предпринимательские схемы, по которым принимаются те или иные решения, которые потом подозреваются в незаконности. Аналитике подлежат сами схемы, благодаря которым юридический поток часто обстраивается соответствующими законами или указами и в буквальном смысле становится недоступным не только для судебного преследования, но и для какого бы то ни было контроля. Контрольные функции в современном эффективном государстве - это не поиск показательных виновных, которые потом показательно же наказываются, и на этом дело закрывается. Это выявление тех дисфункциональных схем, которые стратегически нерелевантны, которые мешают развитию, а не способствуют ему.

Вообще контрольную деятельность следует понимать в рамках стратегической функции президентской ветви власти. Она должна быть переосмыслена. Потому я думаю, что (особенно представителям силовых блоков окружного управления) не следует спешить с продвижением того понимания контроля, которое они практиковали в течение наших славных предыдущих десятилетий. Стратегическое понимание этой функции и ее толкование - вопрос об этом должен еще только быть поставлен. Когда в президентском послании говорится, что темой ближайшего года будет проработка и усиление контрольной функции, это в первую очередь касается соответствующей ее интерпретации и переосмысления. Недаром слова о сильном государстве, произнесенные в первом послании, были заменены на слова об эффективном государстве. Слишком многие это слово "сильный" поняли буквально, у кого-то зачесались кулаки. Прежде всего чесаться должна репа, то есть надо изменять понимание того, что это такое, а уже потом продвигаться в сторону аналитики и прежде всего проектной аналитики тех схем, по которым опережающим образом осуществляется то, что потом мы черепашьим шагом догоняем своими силовыми процедурами.

Экспертиза, информационная аналитика, проектная аналитика, критика, которая проходит по линии средств массовой информации - все это варианты и расширяющиеся круги той самой контрольной функции, Вплоть до того, что основоположник марксистско-ленинской идеологии Карл Маркс называл не только оружием критики, но и критикой оружия. В системе европейского права, между прочим, до сих пор этот вопрос обсуждается, вопрос о том, что есть право подданных на восстание и на свержение своей власти. Это право, а вовсе не проявление рецидива какого-то терроризма. Здесь есть вопросы вплоть до этого выделения реальной оперативной зоны расширенного контроля. Это шире, чем буквальные силовые вещи, и где-то этому ставится предел, - там, где оппозиция становится неконструктивной.

Контрольная функция в пределах конструктивного понимания развития и стратегии развития - это, я думаю, будет тактическая задача работы следующего года. Как продолжение тех проектных проработок, которые были в 2000 году и проработок по разграничению полномочий, которые были в 2001 году. Это функция в пределах стратегического понимания президентской ветви власти. Мне бы хотелось, и я бы надеялся, что этот момент стал бы предметом внимания и отдельной и особой работы. Мы тоже должны действовать опережающе, то есть стратегически. Спасибо за внимание.

Суждение. Я не имею никакого отношения к Высшему экономическому совету и не являюсь не только его секретарем, но и даже членом. Я удивлен. Я директор Института проблем управления сложными системами Российской Академии наук. К сожалению, я не смог ознакомиться с Докладом, только просмотрел его. Судя по сегодняшним выступлениям, речь идет об обсуждении неких теоретических основ, касающихся совершенствования управления. Скажем, регионального управления, а именно разделения полномочий между государственными и муниципальными органами власти. По тому, что я услышал, хочу сказать два слова.

Мне кажется важнейшим вопросом, которым я бы дополнил то, что было сказано, соединение управленческих и информационных технологий. Петр Георгиевич сказал об этом что-то. "Электронная Россия", совершенно верно, там эти мысли уже прописаны. Если посмотреть тридцатилетнюю историю создания автоматизированных систем управления предприятиями, регионами, то какова она? Она, к сожалению, до сих пор продолжается. Управленцы создавали управленческие структуры (не будем говорить, хорошие или плохие), а информационщики создавали базы данных, информационные системы, и редко где (я даже не знаю, где) удавалось это соединить и достичь синергетического эффекта от слияния этих двух технологий. Мне кажется, что сегодня, в 21 веке, настало время для решения этого вопроса. Нужно очень глубоко понимать, что если сейчас отделить управленческие вопросы и связанные с ними и даже предопределяющее их правовые вопросы от информационных, то мы получим опять тот же дефект.

О чем идет речь, как я понял из Доклада. Старая система управления - это система иерархическая, жесткая, госплановская. Называйте, как хотите, мы все ее знаем. Она не оперативная и имеет известные недостатки. Сейчас мы перешли к новой системе, которая стала более сложной. Речь идет о создании очень сложной системы управления, в которой участвуют и взаимодействуют государственная власть, муниципальная и т.д. Я бы добавил, что взаимодействуют они все во имя человека. Поэтому ключевым вопросом, или, поскольку здесь принято говорить тезисами, главный тезис - взаимодействие на территории области не только государственных и муниципальных органов власти, но и взаимодействие этих органов власти с конкретными людьми, с жителями области и между собой. То есть речь идет об организации глобального взаимодействия. В программе "Электронная Россия", которая упоминалась, даже есть раздел об адресном взаимодействии жителей области с органами власти на территории, и хозяйствующих субъектов с органами власти.

Я выдвигаю тезис, что ключевая проблема - проблема организации сложнейших механизмов взаимодействия. Поэтому, если мы хотим внедрять управленческие технологии, а, по-моему, речь сегодня идет о них, то без сознания адекватных информационных технологий мы ничего не добьемся.

Существуют ли сегодня такие информационные технологии? Я считаю, что существуют. Это так называемые мультиагентные технологии, которые позволяют организовать в компьютерном мире диалог не только агентов - живых людей, но и агентов - ресурсов, о которых говорил Петр Георгиевич. В компьютерном мире мы можем ресурс, предприятие, аптечное управление и даже отдельное лекарство сделать агентом и задать ему цель. То есть в этом смысле в мультиагентной системе неживой объект может превратиться в живой и реализовывать цель своего эффективного использования, предложения себя в качестве товара или услуги.

Современное управление и организация на территории области эффективного взаимодействия во имя "хорошего управления" (как правильно было сказано) - вопрос, тесно связанный с реализацией этих технологий. Обойтись традиционными технологиями типа баз данных или интернет-порталов просто не получится, я считаю. Это принципиально невозможно, потому что идеология, о которой сегодня шла речь, мне кажется, базируется на идее, что мы должны заменить привычное в управлении слово "воздействие" на новое слово "взаимодействие". Тогда управленцы должны научиться договариваться. Но когда люди начинают договариваться и решать сложные проблемы, возникает проблема невероятной множественности и многомерности, и здесь должны помочь адекватные средства, они должны быть созданы, именно в этом синтезе.

Я бы хотел развязать дискуссию в этом направлении, что важнейшей составляющей являются информационные технологии, но именно такие, которые поддерживают процессы адресного взаимодействия между ветвями власти, между властными органами и людьми и между властными органами и хозяйствующими субъектами. Таковыми являются мультиагентные технологии, которые порождены в недрах направления, которое метафорически называется "искусственный интеллект". А если говорить более простым языком, "система, базирующаяся на знаниях", и создание таких интегрированных баз знаний, онтология, которая там присутствует, являются неотъемлемой частью реализации управленческих технологий, которые должны быть востребованы и реализованы во имя "хорошего управления". Спасибо.

Патякин В. В.  Уважаемые коллеги, сегодня рассматриваются вопросы об укреплении власти на местах, в субъектах федерации и в целом федеральной власти. Я думаю, что их надо рассматривать в органической связи, как субъекты федерации, так и органы самоуправления. В чем на практике видятся эти проблемы?

Прежде всего, в Российской Федерации, в частности, в нашем федеральном округе, необходимо четко определиться, что такое органы местного самоуправления, как ими эффективно управлять и как сделать так, чтобы население округа жило бы получше [в субъекте федерации и в общем в Российской Федерации]. Мне приходилось быть с этим вопросом во многих субъектах федерации - в Татарстане, в Мордовии, в Тюменской области, в Пермской области, а также пришлось быть в Соединенных Штатах по органам местного самоуправления - что они из себя представляют и как…

Я думаю, что признаки местного самоуправления везде должны быть одинаковы. Это четыре признака: 1) границы, 2) собственность, 3) бюджет, 4) люди. В этой ситуации, наверное, целесообразно было бы, если бы сегодня было определено, что такое органы местного самоуправления и где они могут быть.

Если взять Самарскую область, в частности, наш район, то его хотелось бы увидеть в двух уровнях. Постараюсь объяснить, почему. Те полномочия государственной власти, которые сегодня есть, они делятся, во-первых, на федеральный уровень, субъектов Федерации (получается вторая государственная власть) и органы местного самоуправления. Если не передавать полномочия, президентская власть практически в целом не может быть доведена от центра до конца, до людей. Надо передавать полномочия. Как видится, на мой взгляд, сельский район? Два уровня. Это сельская администрация, которая сегодня существует. Там должна быть, естественно, выборность и остальные три признака. Районный уровень – то же. С тем, чтобы каждый имел свои полномочия, свои функции, о которых здесь говорилось, должны быть разделены полномочия. Что кто имеет, чтобы вопросы рассматривались четко.

Почему так? Мое мнение: внутри таких мегаполисов, как Тольятти, как Самара, сегодня ни для кого не секрет, есть вопросы, которые никак не стыкуются, между администрацией, исполнительной и законодательной властью. С моей точки зрения, в этой ситуации было бы полезнее, чтобы и городские районы избирались, как муниципальные образования, и в целом городское управление. Между ними должны быть распределены полномочия. Что это дает? Каждое муниципальное образование, каждый район будет развиваться, исходя из тех целей, которые есть и непосредственно в том районе, и в городе. Тогда, я думаю, не будет таких вопросов: один район что-то получает, другой - нет. Интересы населения каждого района будут реализованы. Если говорить в целом о субъекте федерации, это очень хорошо.

Поднимаемся выше. Субъект федерации - это наша Самарская область. Сегодня государственная власть - как бы на двух уровнях. Я это, в принципе, не совсем понимаю. Первый - федеральный уровень, второй - государственная власть в субъекте федерации, то есть в области. В этой ситуации, наверное, целесообразно сделать одну государственную власть. Федеральная и, если так, областная. И полномочия органам местного самоуправления - в районы, города, а те - дальше. Потому что их необходимо разделить. Почему нельзя ввести местное самоуправление только в сельские советы или администрации? Потому что такие вопросы, как вопросы обороны, нельзя решить на сельском уровне. Если районный и городской уровень, то передаются полномочия по вопросам землепользования и земельных отношений, здравоохранения, культуры. Стратегия, тактика и уровень образованности зависит от того, как мы эти вопросы преподнесем.

В этой ситуации встает вопрос по областям. Как это будет? Или делать их тоже государственными, или местным самоуправлением, тогда уже оно будет трехступенчатое. Тем более, здесь присутствует федеральный институт стратегических исследований. Я думаю, что есть резон или государственными сделать, или муниципальными, и это нормально.

Предыдущий выступающий говорил, что мы и до людей дойдем, и от людей дойдем до самой верхушки. Та политика, которая будет проводиться и президентской ветвью власти, и Президентом,  будет в этой ситуации и быстрее, и эффективнее. Полномочия в этой ситуации, конечно, необходимы.

Следующий момент. Может быть, сегодня это не звучало. Уважаемые коллеги, у нас должна быть стабильность законов, особенно в сфере налоговой политики. Когда практически каждый год меняются нормативы и все остальное, субъекты Федерации, тем более муниципальные образования становятся то более «нормальными», то дотированными, то еще что-то. Вопросы становится труднее решать. Чем проще, понятнее будет эта система, тем более эффективной будет работа. Когда мы решим эти вопросы, я думаю, что власть - государственная, муниципальная, субъекта - будут как единый организм, и у нас повысится эффективность работы.

Здесь прозвучала фраза: "Кто контролирует, тот и реализует". Я думаю, что это не совсем так. Тот, кто производит и организует, тот, конечно, реализует. Кто контролирует - эти органы должны быть, а в целом у нас должно развиваться и местное самоуправление и производство. В этом случае жизненный уровень в нашем федеральном округе будет повышаться. Спасибо.

Афанасьев С. Н. Уважаемые коллеги, я узнал о сегодняшнем мероприятии, находясь на коллегии областной Администрации, поэтому не совсем готов к выступлению. К тому же по сравнению с Василием Васильевичем я значительно моложе как глава администрации. Тем не менее, мне хотелось бы продолжить мысль, которая прозвучала в выступлении Алексеева Олега Борисовича, который обозначил "проект финансового оздоровления муниципальных образований". Меня волнует, что муниципальные образования по сравнению с регионом, тем более по сравнению с республикой живут в разных соотношениях. Вы прекрасно знаете, что в Москве уровень жизни совершенно иной, чем в регионе. Он значительно выше. Там сегодня для того, чтобы жить, нужно получать значительно большую заработную плату и так далее.

Что касается муниципальных образований, которые представляем мы, то мы живем на остаточном принципе. Про налоги говорил сейчас Василий Васильевич. Раньше у нас был налог на жилищный фонд, в нашем районе были полностью налоги на имущество, налоги на недра (у нас располагается нефтедобывающая организация), НДС. Сегодня налоги перераспределены в пользу республики. НДС полностью ушел в республику, от этого мы потеряли в пределах семидесяти миллионов рублей в районном бюджете. Перераспределены налоги на имущество и налоги на недра. Так как у нас нефтедобывающая отрасль падающая, они переходят в другие районы. Те районы получили свалившуюся на голову прибыль, а мы получили необоснованные убытки. А социальная сфера живет в нашем регионе, районе очень плохо. Этот вопрос надо решать на федеральном уровне.

Вы знаете, что нефтеперерабатывающая отрасль передала всю свою социальную сферу на уровень муниципального образования. Что это повлекло за собой? Весь жилищный фонд в Нефтегорске, все жилищно-коммунальное хозяйство передано нам, и мы вынуждены платить из бюджета района, а раньше ни копейки не платили за жилищно-коммунальное хозяйство. Все было в ведении нефтяников. Сегодня более 40% бюджета мы платим за жилищно-коммунальное хозяйство. А если учесть, что налогооблагаемая база падает (от нефтяников), то нам на территории жить очень сложно.

Конечно, вопрос взаимодействия государственной власти и муниципальной власти злободневен, над ним нужно серьезно думать. Сегодня на Коллегии мы рассматривали вопрос об индикативном планировании. Я думаю, что для нашего региона он новый. Сначала нужно сделать анализ по каждой территории, а потом уже проводить планирование и финансирование. Мы имеем колоссальные долги перед энергетиками за электроэнергию и газ. А кого это особенно волнует? Федерацию? Пожалуй, нет. Нам отключают электроэнергию, отключают газ. Благо, что мы даже кредиты берем, чтобы рассчитаться с электриками и газовиками, иначе мы просто остановим регион. У нас пока не было ни одного отключения только потому, что мы умело лавируем и хорошо работаем с нефтяниками. А в принципе это возможно, реально… Спасибо.

Суждение. Я не могу отрицать того факта, что фундаментальные посылки, которые были заложены в этом Докладе, могут быть полезны на будущее, чтобы перейти, как сказал Валентин Степанович, на уровень практического воплощения этих идей.

Если говорить об осуждении этих проблем, я хотел бы остановиться на некоторых обстоятельствах, которые следует учитывать всегда, когда исследуются вопросы эффективного управления, организации государства, власти, поскольку это не абстрактные явления, а вполне конкретные. Государство, как бы кто ни говорил, это люди, это та система ценностей, которой наделены эти люди. К сожалению, веками и тысячелетиями так складывается, что созданное государство очень часто становится противоположностью по отношению к замыслу. Мы в Конституции записали, что Россия у нас правовое государство, плюс социальное, федеративное и так далее. От правового государства, к сожалению, кроме общих фраз, у нас ничего нет. Это истина, которая не требует доказательства; как говорят, аксиома.

Если иметь в виду будущность нашей государственности, которая, безусловно, должна быть эффективной, то мы не можем отрывать проблемы государственности от проблем справедливости, потому что важнейшая характеристика правового государства связана именно с фактором справедливости. Право, юстиция - это справедливость. Я здесь не вполне согласен с Олегом Игоревичем относительно правопонимания. Есть правопонимание, есть понятие права. Но они неразрывно связаны между собой. К сожалению, правопонимание точно так же, как и понятие права, бывает точечным, корпоративным, индивидуальным. Здесь серьезных открытий, наверное, пока быть не может, поскольку уже давно ведутся дискуссии об этом. Но я не думаю, что сейчас все наши проблемы эффективного управления в государстве решат только теоретические проблемы правопонимания. Немного позже я скажу об этом.

Я знакомился с этой книгой, правда, даю повод сказать: "Вы все не прочитали, поэтому не можете судить о полноте и ценности исследования". Я не все прочитал, но я начал с выводов. Эта часть книги с философской, логико-системной точки зрения очень интересна. Но я согласен с Валентином Степановичем, что, если книга адресована не логикам, не системщикам, а специалистам по управлению, она должна быть адаптирована к устоявшимся, сложившимся понятиям, категориям, принципам, концепциям, теориям и так далее. К сожалению, эта часть наряду со своей социально-философской и логической ценностью не адаптирована к современным возможностям восприятия управленцами этих понятий. Несколько различных направлений в понимании федерализма: расширенный и всякий другой. К сожалению, на практике используется не так много понятий для федерализма и федерации. Надо было рассчитывать не на средний ум, а на специалистов, действующих в сложившейся системе, чтобы им тоже было понятно.

Второе. Когда замысливается дело, определяется цель. В данном случае цель была: обеспечить методологические и праксиологические подходы к решению вопросов государственного устройства с точки зрения организации власти на федеральном уровне, на региональном уровне и муниципальном уровне. И поставлена стратегическая задача. На мой взгляд, стратегическая задача должна быть связана и с определением перспектив формы государственного устройства, поскольку она предопределяет распределение полномочий, определяет предметы ведения. В связи с этим мы должны знать, к чему мы должны идти. Пока я усматриваю только идеологию федерализации отношений на разных уровнях, по разным направлениям, но это федерализация. С точки зрения методологии я считаю это не совсем правильным, поскольку это по сути фетишизация и консервация тех отношений, которые никогда не были аксиоматичными. Ведь федерация имеет меньше исторический период своего существования, чем все другие формы. Кроме того, федерацию как форму реализации федерализма, например, нашего варианта, нельзя как бы обожествлять на будущее и действовать только в рамках федерации.

Мы должны исходить из того, чтобы совершенствовать федерацию, ведя ее к какой-то цели. Что дальше? Неужели это вечная форма? С точки зрения философских принципов это неправильно, потому что мир развивается, и могут быть другие формы. Кроме того, есть уже имеющиеся формы унитаризма, которые при огромном количестве населения и достаточно больших территориях позволяют управлять достаточно эффективно. Кому-то не нравится Китай, но это очень эффективная с точки зрения управления страна. Конечно, либералы скажут, что там нарушаются права человека, что там очень авторитарная, однопартийная система и так далее. Но это средство. Тогда нужно смотреть, какова цель. У нас цель - улучшить жизнь, ликвидировать какие-то национальные проблемы, обеспечить власть самому населению. Но унитаризм о многих случаях позволяет сделать это. Все зависит от того, как распределяются полномочия и предметы ведения в унитарном государстве на центральном уровне, региональном и низовом самоуправленческом уровне.

Я считаю нужным исходить из методологической посылки, что федерация не есть единственная форма. Более того, федерация имеет свои отрицательные черты в многонациональном государстве, особенно в нашем, когда она стала инструментом политической борьбы и средством достижения корпоративных и индивидуальных целей. Я не буду приводить конкретные примеры с суверенитетами, но это факт. Поэтому нужно было обратить на это внимание. Ни одна проблема эффективного управления нашим государством, то есть в интересах населения, не может быть решена без учета социально-политических факторов.

В этой с точки зрения ученого очень хорошей книге эти факторы обойдены. На мой взгляд, они оказались не настолько учтенными, чтобы посмотреть на проблемы эффективного управления государством именно с этих сторон.

Я хотел бы отметить, что правопонимание и принципы права, формы реализации и воплощения права, формы его выражения должны рассматриваться как существующая реальность, а не абстракция. Я не согласен с тем, что нельзя так понимать, что народ - источник права. Нет, как раз так нужно понимать. Технократические теории, конечно, говорят о другом. Там и цели другие. Там, наверно, вообще менеджеры должны управлять странами, государствами, поскольку это важно для либеральной экономики и собственников. Но с другой стороны, идеи справедливости и права взаимосвязаны, следовательно, только народный интерес может рассматриваться в качестве источника права, и ничто другое. Конечно, надо определить понятие народа, понятие интересов. Все это ясно.

Но лучше все-таки вспоминать прошлых философов, которые говорили, например, как Кант, что государство - это объединение людей, подчиненных правовым законам. Далее он утверждал, что парламенты могут принимать только те законы, которые сам для себя принял бы народ. Если учитывать массу разных высказываний, которые отражают соответствующие исторические перспективы, опыт и так далее, мы увидим, что только в этом качестве можем добиться главной цели. Цитирую Валентина Степановича (теперь он классик для меня): "Это интересы населения, народа, если хотите, граждан, просто личностей". А здесь мы тогда к праву должны подходить праксиологически. Исследуя какие-то проблемы, мы должны выйти на практическое применение научного результата, на его воплощение в конкретных законах. Ничего другого у нас пока нет, и я думаю, что тысячелетиями еще не будет, кроме законов и иных актов, которые должны обеспечить форму, в которой протекает процесс управления.

Кстати, там есть некоторые предложения, в частности, по нарушениям в бюджетном процессе муниципальных образований: какие есть законы, какие нарушения, и вывод такой: что же надо сделать? Наверное, в следующей книге надо преложить следующий этап и соответствующие изменения.

Хотелось бы отметить, что самоуправление в современных условиях является идеальной фикцией, и его результативность с точки зрения интереса конкретного человека невысокая. При советской власти у нас не было самоуправления. При нынешней власти оно есть. А человеку от этого стало лучше? Анализ, даже поверхностный, говорит о том, что для рядового гражданина пользы от нынешнего местного самоуправления больше не стало. Если он пойдет в муниципалитет и будет добиваться решения какого-то вопроса, - сейчас это значительно сложнее сделать, чем было раньше. Годами лежат заявления, не подписываются постановления. Такое есть.

Если говорить, что у нас много территориального общественного самоуправления, - все знают, что смысл его не только в том, что они решают какие-то местные вопросы. У нас не принимается закон в Самарской губернской думе, и не последняя причина - что территориальное общественное самоуправление есть инструмент политической борьбы. То есть мы обязательно должны видеть, что современные процессы управления нашим государством и самоуправлением имеют очень серьезные политические основы, и решить проблемы систематизации, системного подхода к управлению без учета этого обстоятельства практически нельзя.

Если говорить о том, какие объективные и справедливые (как я говорил), правовые основы для этой политики, то иногда они отсутствуют. Корпоративные и даже индивидуальные интересы (не будем указывать пальцем) существуют и предопределяют очень многое. В рамках Большой Волги 12 руководителей, они могут публично высказать свои 12 мнений и прийти к единому мнению. Но тогда, когда нужно как-то повлиять на Центр, каждый из них может самостоятельно провести политику через механизм лоббирования, или, сговорившись с соседним губернатором или президентом и действуя относительно самостоятельно, не формализуя свою договоренность, и так далее. Как это учитывается? Это очень серьезно влияет на финансовый и бюджетный федерализм. Если говорить о формах учета, отчетности, казначейского исполнения бюджета и так далее, там тоже есть элементы политики. Как они учтены? Без этого двигаться в обычном плане очень трудно, чтобы достичь главной цели, а именно повышения эффективности управления. Поскольку одно дело - законы, теории, другое дело - реальная практика. А здесь нужны значительные силы: и социологические, и социальные, общественные, которые можно и нужно привлекать к этой работе. Другого выхода нет.

Вы знаете, что конкретное законодательство как раз отражает политическую борьбу. Конечно, оно выражает и экономические отношения, но сейчас, на этапе реформирования, еще не закончившемся по многим направлениям, прежде всего политическую борьбу. Вспомните, как проходил федеральный закон об общих принципах организации местного самоуправления. Статья шестая, эти "вопросы местного значения". Было заведомо известно, что на местах эти проблемы никто не решит. И при этом были определены общие критерии для всех муниципальных образований, а такого быть не может. В Соединенных Штатах Америки муниципалитеты являются креатурами штатов, и они смотрят, разрешить самоуправление или нет, потому что для того, чтобы местное самоуправление могло состояться, должны быть условия: экономические, социальные и так далее. А если их нет, это значит «разреши самоуправление, чтобы потом все завалилось»? Так не должно быть. У нас сейчас эта проблема не решена.

Там есть хорошая идея относительно контроля. Местное самоуправление - это совокупность трех содержательных сущностных характеристик: самоорганизация, саморегуляция и самоконтроль. Если с самоорганизацией и саморегуляцией худо-бедно что-то есть, наряду с государственным регулированием, то самоконтроля у местного самоуправления фактически нет. Нужен механизм. Вы затрагиваете банкротство, приводите примеры из разных других стран. Это очень хорошее дело, но хорошо бы предложить механизм (назовите финансовым оздоровлением, банкротством, как хотите). Речь идет о том, чтобы обеспечить исправление допущенных ошибок и повышение эффективности управления. А то, что народ, население, естественно, не может всегда квалифицированно и профессионально управлять, даже собственными делами, в которых оно очень заинтересовано, это тоже известно.

Помимо оценок механизмов управления, надо посмотреть на объект управления. К сожалению, наше население социально-психологически не готово к управлению. Я могу ошибаться, но это тоже аксиома. Население становится иногда объектом манипулирования разных политиков. Только в комплексе можно добиться на будущее более или менее эффективного управления. Причем в ближайшие 10-20 лет оно не будет совершенным, это динамично развивающийся процесс, это в Докладе подчеркнуто. Но раз это динамично развивающийся процесс, то и формы не должны фетишизироваться. То есть федерация как форма российского федерализма должна рассматриваться как реальность, но не абсолютная истина на будущее. Возможно, нужно что-то менять, и, может быть, прийти к унитаризму. Это не должно исключаться, такова диалектика. В противном случае это приведет к консервации и, возможно, к агностицизму. На этом я хотел бы закончить. Спасибо за внимание.

Ведущий. Спасибо. Слово для ответа на вопросы и подведения итогов предоставляется Олегу Игоревичу Генисаретскому.

Генисаретский О.И. У нас получается скорее презентация, чем обсуждение. Мы, собственно, предлагали обсуждать не Доклад, а те проблемы, которые там отмечены, надеясь на то, что возбуждение и даже возрождение интереса к самой теме государственности важнее всего, что она вновь стала предметом интереса, а не нашими частными мыслями. Поэтому я признателен, особенно критикам и тем, кто высказывался по проблемам. Начну с последнего.

Что касается федерализма. Поскольку есть огаревская травма, и эта тема страстная и живая, то в энергетике этой темы и уместно говорить хотя и на расширенном, но на федеративном языке. Я абсолютно согласен: никакой фетишизации! Там и сказано, что это тактический ход. Пока жива эта травма, пока жива энергетика, мы говорим на языке федерализма. Но цель у нас - переход к социальной интеграции на основе гражданско-правового единения и государства. Эта цель явно обозначена здесь, в гражданско-правовой рамке. То есть это стратегический маневр на определенное время.

Я не сторонник госстроя на века. Это в двадцатые-тридцатые годы мы рассуждали, что государственное строительство - это "вплоть до победы коммунизма". А поскольку это скачок из царства необходимости в царство свободы, то произойдет это бог знает когда. "Раз и навсегда построим структуру, и она будет действовать". Все постройки имеют определенный жизненный цикл, и государственные постройки в том числе. Поэтому планировать и стратегически видеть надо как минимум на два-три шага. Мы сейчас очерчиваем шаг, я думаю, что это еще на срок по крайней мере в масштабе десятилетия, пока будет доработана вся тематика с федеративными травмами, суверенитетами в узком понимании. И постепенно, параллельно наращиваются другие фигуры видения перспектив государственности. Никакой фетишизации, полностью согласен.

Но и не диалектика в трех соснах: или федерализм, или унитаризм. Это вопрос правового, социологического воображения. Поскольку в мире существуют очень мощные коммунитарные тенденции, сообщества разного рода как субъекты управления. Где люди, там самоорганизация. Где люди, там самоуправление. И на льдине, когда отрываются в море, она в зоне, в лагере, она в армии (в окопе), - она есть везде. Вопрос только в том, какая. Она гражданско-правовая, она в приемлемой рамке, или это самоорганизация серого, черного, или уж совсем теневого, или еще хуже того. Поэтому, когда мы говорим о самоуправлении, то говорим: "Да, в пределах гражданско-правового пространства". В этом направлении идет все рассмотрение.

Еще одно. Мы, выросшие на опыте научно-практической конференции, привыкли считать, что от нас якобы кто-то ждет предложений. "Собирание, обобщение и распространение опыта". С миру по нитке собираем опыт, предложения, обобщаем их, куда-то передаем, и они где-то там учитываются. Когда речь идет о стратегическом управлении, то речь должна идти о проектной готовности к реализации каких-то стратегий. Поэтому дело не в том, чтобы собирать с миру по нитке предложения, а в том, чтобы была проектная готовность к следующему шагу. Мы отрабатываем схемы, которые конкурируют между собой - многие их отрабатывают. Есть рынок управленческих услуг. И вопрос в том, насколько эффективна та или другая схема. В этом залоге и следует дальше двигаться - отрабатывать эти проектные схемы. Иначе получается так, как во времена, слава богу, прошедшие.

Помните, как определяли задачу советской интеллигенции на излете застоя? "Выражать преданность партии и правительству в доступной для них форме". Когда от нас ждут каких-то предложений, которые доступны и еще приятны, когда главное - угадать в предложениях какие-то желания, то это в некотором роде милая, но все-таки беспринципность. Нам хотелось надеяться, что мы сможем обойти такой естественный позыв.

Алексеев О.Б. Уважаемые коллеги, сегодня Центр стратегических исследований завершает  пятнадцатое обсуждение своего Доклада. Я хотел бы сказать, что даже ваш собственный опыт, не то, что наш, показывает, что любая реформа начинается с введения инноваций в схему, которая по неким причинам нас не устраивает своей работой, которая испытывает дефицит новых средств. Вспомните, как мы осваивали понятия так называемой рыночной экономики. Они очень плохо ложились на слух, не очень хорошо ложились на язык, но тем не менее не прошло и десяти лет, когда они вошли в обыденный язык, и любой гражданин страны без запинки может их произнести. С этой точки зрения набор новых понятий и представлений, введенных в наш Доклад, является основой для реформы, которая должна привести к эффективному современному государству.

Также я хотел бы обратить наше общее внимание, придерживаясь хода относительно неготовности. Население всегда к чему-то не готово. Поэтому, если сказать, что население не готово к эффективному государственному управлению, поскольку не понимает, что это такое, то, конечно, было бы правильно написать Президенту коллективное письмо и так и сказать: "Уважаемый Президент! Мы очень хорошо понимаем задачу на эффективное государство и эффективное государственное управление. Но, поскольку мы не понимаем, что это такое, то не спрашивайте с нас, и делать мы этого не будем". Выглядит, конечно, такая ироничная форма постановки вопроса очень неуместно. Мы потому и делаем то, что мы не знаем, но чувствуем, что это необходимо.

Практическая составляющая. Центр стратегических исследований ежегодно готовит Доклад, этот Доклад долго прорабатывается с группой экспертов, прежде всего обслуживающих и отстраивающих позиции президентской ветви власти, Доклад издается. Значительная часть этого Доклада кладется в основу Доклада Полномочного представителя Президенту, что произошло и с нашим Докладом в двадцатых числах января этого года. Затем то, что Президент считает необходимым, начинает закрепляться в тех или иных действиях. В указах Президента, в тексте послания Федеральному собранию, в задачах, которые Президент ставит институту полномочных представителей. Поэтому правильно было бы понимать наши задачи не как направленные на все ветви и уровни власти, а как прежде всего направленные на позиции президентской ветви власти. Они даются в такой конфигурации и формулировке, поскольку именно в такой формулировке они воспринимаются и используются представителями президентской ветви власти.

Несколько очень важных моментов. Когда мы начинали работу по разграничению предметов ведения и полномочий, параллельно разворачивалась программа "Электронная Россия", и мы очень плотно работали с Советом безопасности по вопросу обеспечения информационной безопасности в регионах субъектов Российской Федерации. Совершенно справедливо на повестку для выходит новый предмет ведения: информатизация. Мы понимаем, что никаких серьезных изменений без этой технологии, этой организации не может быть. Но она не отражена прямо ни в одном предмете ведения и ни в одном полномочии. Следовательно, не отразив ее, не введя ее в юридическо-правовой и функционально-управленческий язык, не обеспечив соответствующими ресурсами, добиться в том числе и эффективного государственного и муниципального управления будет невозможно. Разве у нас есть какое-нибудь предписание, чтобы эта информационно-технологическая составляющая отражалась в наших законах? Разве есть точное предписание и соответствующие ресурсы, требующее от должностных лиц отстраивать информационные системы? Например, проводить электронные торги по системе государственного и муниципального заказа? Конечно, нет. Это делается добровольно. Но для того, чтобы быть современным государством, нужно это делать обязательно.

Почему тема сегодня рассматривается с точки зрения безопасности? Потому, что ее ведет Совет безопасности, который действует в рамках соответствующего закона и соответствующего предмета ведения и полномочия федеральной власти. Он занимается безопасностью страны во всех ее проявлениях, хотя там дан закрытый список, известно, что у нас принято считать вопросами безопасности. Информационной безопасности там нет. Возникает вопрос о том, как наша реальная практика сталкивается с такой трактовкой безопасности и тем фактом, что реально безопасность жизнеобеспечения зависит от деятельности органов местного самоуправления, а относится к компетенции федеральной власти. Из этого и вытекает, что господин Шойгу, другие министры должны выезжать в регионы, возить, как любит писать пресса, туда батареи, строить дома и так далее. Потому, что по самой формулировке полномочия это задача не органов местного самоуправления и не субъектов федерации. А, например, некая система учреждений - это, конечно, задача боле важная, чем безопасность граждан, и они зафиксированы в предметах ведения и полномочиях. Это указывает, что тот объем полномочий, который мы имеем, и то, как они сформулированы, отражает не современное представление о государстве, а прошлый опыт. Наш, советский, и какой-то чужой, иностранный. Думают, что там уже проделаны шаги к эффективному государству и это закреплено в федеральных законах и конституциях этих государств.

Поэтому я думаю, что вопросы, связанные в том числе с ситуациями в местном самоуправлении, в отдельных субъектах федерации могут быть институционально решены, если в практику нашего государства будет введен необходимый новый набор таких понятий. Безусловно, и понятие безопасности жизнеобеспечения граждан.

Далее я хотел бы сказать несколько слов про Форум. Вы помните, что в прошлом году в Самаре мы вместе с вами провели первый Форум "Стратегии регионального развития". Почему мы его проводили? Оказывается, рассматривая систему предметов ведения и полномочий, мы все время разделяем: будто бы есть задачи текущего функционирования и есть задачи развития. Хотя любой человек, практически работающий, скажет, что, если мы не модернизируем, технологически не переоснащаем хозяйство, то все приходит в упадок. Это означает, что задачи функционирования принципиально не могут быть оторваны от задач развития. Но когда мы попадаем в ситуацию так называемого недофинансирования, получается, что у нас отрезается некоторый объем функций, связанных с развитием.

Но кто их берет? Сначала отрезают на муниципальном уровне, потом на уровне ряда так называемых дотационных субъектов федерации. Получилось, что все эти задачи поднялись на федеральный уровень. А там были предложены старые инструменты под названием "федеральные целевые программы" и иные федеральные программы. Как мы знаем, они являются не более, чем добавкой к бюджетам. А где развитие? Где общая инфраструктура? И что в этом смысле может сделать Самара, развиваясь и переходя в состав наиболее динамичных и передовых регионов для того, чтобы формировать инфраструктуры, которые, как мы знаем, ни в каких административных границах не крепятся. Они выходят на другие административные территории. Как мы это сделаем? Через какие инструменты? Как мы выйдем за границы административной территории? Это важнейший предмет рассмотрения второго Форума "Стратегии регионального развития" в Перми 1 и 2 июля.

Учитывая, что этот форум предваряет приезд Президента и встречу с губернаторами (это к практической составляющей!), то появляется реальная возможность сначала проделать интеллектуальную проектную работу, а потом показать Президенту, что у нас вообще есть. Какие новые подходы, какие пилотные проекты, которые потом перейдут на решение на федеральном уровне. В этом состоит основная задача нашей деятельности. Да, разграничение предметов ведения и полномочий - это в чистом виде институциональная реформа. Следовательно, она затронет все стороны нашей жизни и все социальные и профессиональные группы. Поэтому подходить к ней нужно предельно внимательно. Эти решения - на века. Этот цемент застынет, и потом его никакой кувалдой уже не разобьешь. Очень внимательно, а, следовательно, учитывая все стороны жизни.

Поэтому большое спасибо за участие в обсуждении, и чем было бы больше критики, тем лучше, поскольку эта критика указывала бы, где у нас болит и какие инструменты для разрешения болезненных ситуаций надо применять. Чтобы не было, как на том приеме у врача:

- Доктор, у меня здесь болит, здесь болит, там болит!

- Молодой человек, у вас просто палец сломан!

Нужно понимать, болит у нас где-то или у нас сломан инструмент, которым мы устанавливаем диагноз.

Щедровицкий П.Г. Я хотел добавить только две вещи. О контроле. Первое. Как вы знаете, контрольная функция в этом году является приоритетом для проработки в федеральных округах, и по инициативе Приволжского федерального округа в округе проводится конкурс на замещение должностей в окружном управлении Главного контрольного управления Президента. В частности, предполагается формирование и нового функционала, и новой концепции того, что может быть названо единой системой президентского контроля. Кстати, конкурс проводится с перспективой формирования новой позиции, которой сегодня нет - федерального контролера. Сергей Владиленович Кириенко встречался по этому поводу с Президентом, и получил принципиальное согласие на реализацию такого рода пилотных работ в Приволжском федерального округе.

Второе. Насколько я знаю, господин Кудрин подписал инициативное письмо, ранее подписанное губернатором Самарской области Титовым и Сергеем Владиленовичем Кириенко по проведению пилотного проекта по финансовому оздоровлению муниципального образования. Я хотел указать на то, что, чем быстрее мы думаем и предлагаем какие-то решения, тем больше вероятность, что на уровне пилотных проектов можно будет отработать процедуры и дальше добиваться приведения в соответствие и законодательной базы, и функций управления, и ресурсного обеспечения этим новым задачам.

Со своей стороны я хотел бы поблагодарить всех участников. Мы будем рады дальнейшему сотрудничеству. Более того, Центр стратегических исследований в этом году готов рассматривать кейсы для следующего доклада на условиях конкурса. Если есть темы, проработки, заделы, то мы готовы рассмотреть эти предложения. Возможно, именно ваши работы войдут в тело Доклада Центра стратегических исследований Полномочному представителю, а Полномочного представителя - Президенту в следующем году или через год. Это уже вопрос проработанности.

Ведущий. Позвольте на этом закончить нашу презентацию Доклада, поблагодарить всех присутствующих за внимание, за конструктивную критику. Огромное спасибо.